Василий Васильевич Верещагин — настоящий странствующий художник.Творец, который воспринимал новые горизонты в жизни и творчестве как личные вызовы. Таких как он всегда было и будет мало. Его натуре претили не только хоженые тропы, но и привычные живописные методики и приёмы. Буйные индийские джунгли, заснеженный русский север и поля сражений притягивали его как магнит. Он мог бы прославиться как великий пейзажист, не избери своей стезёй батальный жанр. Не ради прославления ратных подвигов, а для того, чтобы всеми своими творческими силами бороться с бессмысленной жестокостью...
Василий Верещагин «Опиумоеды», 1867 год Картину создал Василий Верещагин, который путешествовал по Туркестану и делал многочисленные зарисовки. Особое внимание художника привлекали дервиши (дуваны) — нищие бродяги, которые вели аскетичный образ жизни. Нищие в Туркестане входили в своего рода братство, которое возглавлял тюра. Сам тюра жил в хорошем доме и собирал дань со своих подчинённых. Дуваном там мог стать любой желающий, который хотел не работать, а бродяжничать. В своих записках Верещагин отмечает, что почти все дервиши были пьяницами и опиумоедами. Они ели опиум несколько раз в день и не могли думать о чём-либо другом. Художник вспоминал: «Я скормил раз одному целую палку продажного на базаре опиума и не забуду, с какою жадностью он глотал, не забуду и всей фигуры, всего вида опиумоеда: высокий, донельзя бледный, жёлтый, он походил скорее на скелет, чем на живого человека; почти не слышал, что кругом его делалось и говорилось, день и ночь мечтал только об опиуме». На картине «Опиумоеды» Верещагин изобразил именно таких людей.Он поймал момент, когда дервиши после поиска милостыни вернулись домой и наелись опиума. « ... я застал картину, которая врезалась в моей памяти: целая компания нищих сидела, тесно сжавшись, вдоль стен; недавно, вероятно, приняла дозу опиума; на лицах тупое выражение; полуоткрытые рты некоторых шевелятся, как будто шепчут что–то; многие, уткнувши голову в колени, тяжело дышат, изредка передергиваются судорогами», — вспоминал Верещагин.