Василий ЖУКОВСКИЙ Невыразимое (Отрывок) Что наш язык земной пред дивною природой? С какой небрежною и легкою свободой Она рассыпала повсюду красоту И разновидное с единством согласила! Но где, какая кисть ее изобразила? Едва-едва одну ее черту С усилием поймать удастся вдохновенью… Но льзя ли в мертвое живое передать? Кто мог создание в словах пересоздать? Невыразимое подвластно ль выраженью?.. Святые таинства, лишь сердце знает вас. Не часто ли в величественный час Вечернего земли преображенья, Когда душа смятенная полна Пророчеством великого виденья И в беспредельное унесена, — Спирается в груди болезненное чувство, Хотим прекрасное в полете удержать, Ненареченному хотим названье дать — И обессиленно безмолвствует искусство? Что видимо очам — сей пламень облаков, По небу тихому летящих, Сие дрожанье вод блестящих, Сии картины берегов В пожаре пышного заката — Сии столь яркие черты — Легко их ловит мысль крылата, И есть слова для их блестящей красоты. Но то, что слито с сей блестящей красотою — Сие столь смутное, волнующее нас, Сей внемлемый одной душою Обворожающего глас, Сие к далекому стремленье, Сей миновавшего привет (Как прилетевшее внезапно дуновенье От луга родины, где был когда-то цвет, Святая молодость, где жило упованье), Сие шепнувшее душе воспоминанье О милом радостном и скорбном старины, Сия сходящая святыня с вышины, Сие присутствие создателя в созданье — Какой для них язык?.. ГорЕ душа летит, Всё необъятное в единый вздох теснится, И лишь молчание понятно говорит.
«Невыразимое подвластно ль выраженью?» — эти строки прозвучали впервые в 1819 году в стихотворении русского поэта-романтика Василия Андреевича Жуковского. И хотя для самого автора этот вопрос был риторическим, потому что «лишь молчание понятно говорит», — но вопрос прозвучал! И побудил русскую поэзию искать ответа.
Должна ли поэзия говорить лишь о простых и логически обоснованных вещах: рассказывать занятные истории, учить читателя уму-разуму, объясняться в любви прекрасным дамам, воспевать доблести...