Не получалось! И еще раз, и еще… Ноги не выстраивались в нужные позиции! Было ужасно обидно и больно! Обидно потому, что она всю жизнь шла именно к такому: выступлению на сцене, но не среди десятков других, а одной, чтобы весь зрительный зал, затаив дыхание, смотрел именно на тебя, на прекрасный гибкий цветок в синих лепестках пачки, прекрасный, хрупкий, удивительно гармонирующий с приглушенным холодным светом. Она вздыхала и снова принималась кружиться: поворот, еще, взмах… Падение. Нога болит...

Она была очень одинокая, бывшая балерина, которой когда-то рукоплескал Большой театр, прочили огромное будущее и всемирный успех. А сегодня, в этой хрупкой старушке с прозрачной кожей вряд ли можно узнать приму Большого. Она не имела родных и близких, единственными ее спутниками были ежедневные прогулки по городу, картины, музыка и книги. Сначала для семьи было слишком рано, а затем слишком поздно... Ей нравились прогулки, рассматривать витрины, ступая изящным шагом по земле - вглядываться в глаза случайных прохожих, словно она опять на сцене, исполняет изысканные па...