Звонок застал Елену посреди самого медитативного из ритуалов — пересадки фиалки. Крошечные, бархатные листья щекотали пальцы, земля пахла сырым апрельским лесом и обещанием. На экране высветилось «Мама». Елена улыбнулась. Мать звонила редко, обычно по делу: узнать, не забыла ли Лена оплатить ее счета, или передать привет от какой-нибудь троюродной тетки из Саратова. — Алло, мам, здравствуй. — Лена, здравствуй. Ты не занята? У меня новость и просьба. Голос у Тамары Павловны, даже в семьдесят шесть, был звенящим, как у девчонки, не знающей слова «нет»...