Козел повадился в огород: бывало, как только пастухи выгонят гурт свой, то Васька мой сперва, как добрый, идет, головой помахивает, бородой потряхивает; а как только ребятишки засядут в овражке где-нибудь в камешки играть, то Васька и отправляется прямо в капусту. Раз и пошел он тем же знакомым путем, идет себе да пофыркивает. В это время отбилась от гурта глупая овца, зашла в чащу, в крапиву да в лопушник; стоит, сердечная, да кричит, да оглядывается — не найдется ли кто добрый человек, чтобы вывел из этой беды...

Иногда я вхожу в жизни других словно с чёрного входа: эти люди не должны были появиться рядом со мной, но они почему-то появились. Я с ними дружила, говорила о важных для них и для себя вещах, гуляла по мечтательному городу, читала выстраданные ими книги, и в этом во всём дрожало ощущение нечаянности и случайности. Это чувство позволяло мне быть одновременно и участником, и наблюдателем всего, что происходило с нами. И саму себя я ощущала иной раз как будто отдельно от своих мыслей и чувств, словно всё то, что делала, происходило в силу непреодолимых обстоятельств, без моего выбора и решения...