Козел повадился в огород: бывало, как только пастухи выгонят гурт свой, то Васька мой сперва, как добрый, идет, головой помахивает, бородой потряхивает; а как только ребятишки засядут в овражке где-нибудь в камешки играть, то Васька и отправляется прямо в капусту. Раз и пошел он тем же знакомым путем, идет себе да пофыркивает. В это время отбилась от гурта глупая овца, зашла в чащу, в крапиву да в лопушник; стоит, сердечная, да кричит, да оглядывается — не найдется ли кто добрый человек, чтобы вывел из этой беды...

Людмила Суворкина могла бы стать настоящей кинозвездой. После «Центрового из Поднебесья», где она сыграла свою единственную главную роль, про нее говорили как о новой надежде советского кино. Красивая, талантливая. Казалось, перед ней открыты все дороги. Но что-то пошло не так. Больших ролей больше не предлагали, в кино она мелькала лишь эпизодически. В театре дела шли лучше, но до первых ролей не дотягивала. Коллеги объясняли это ее характером. Мол, слишком закрытая, не умеет налаживать связи, не готова прогибаться...