Я люблю рассказы Рюноскэ Акутагавы с юности. Они всегда радовали меня простотой и прозрачностью вкупе с ощущением гигантского, как подводная часть айсберга смысла, спрятанного за изящной недоговоренностью. Акутагава говорил, что добивается в творчестве погружения в глубины человеческой души и психологии. Это очень похоже на художественный метод Достоевского (который во многом повлиял на творчество японского мастера, как и вообще вся русская литература), только стиль и форма Акутагавы, стоявшего у истоков новой литературы в Японии, во многом отличаются от классической литературы реализма...

Пусть Акутагава и Достоевский писали о разном, но влияние второго на первого ощущается явно: читая рассказы японского классика, среди древних восточных полулегенд и сцен помешательства я через строчку встречаю мысли, которые мне близки. Мой внутренний голос постоянно повторяет: «Верно сказано». Среди совсем не похожих друг на друга новелл я выделяю один дневник, один очерк, одну легенду и один сюрреалистичный сюжет. «Зубчатые колеса» – тревожное повествование о нескольких днях из его жизни. Мрачнеющего...