«— Ты ня серчай на мене и ня езди больша к мене. Ня к чему енто, токма время зря тратить да душу мотать себе и мене. Как сдохну — приедь, схорони по-человечески.  — Бать… — начала было Палаша.  Но кузнец поднялся и еще раз повторил:  — Ня к к чему енто, казал. Някто мене ня нужон! И я никому. Умирають усе вкруг мене. Устал я от ентого. Встал и пошел — огромный мужик! Гора! А Пелагея явно увидела маленького, беспомощного, слабого мальчишку, который с самого раннего детства знал, что такое боль, и за которым смерть всю жизнь ходила по пятам...

Обнимаешь не меня Машку, Глашку, Люсю Я дыханье же затая Смотрю и диву даюсь. До чего народ дошел Устраивают вечеринки Я смотрю и ты пришел Ты б еще пошел на кинки. Ничего ведь я не знаю Говорю тебе ж ойфсё Мысленно тебя обнимаю И на этом теперь всё...