Кроме логотипа Большого на фасаде, на номерках в гардеробе и на программках, пока никаких новшеств. Встречают в фойе те же люди, что и раньше, на сцене и в яме — те же артисты и музыканты Театра Покровского, афиша — вся целиком та, что была в самостоятельном коллективе. Кстати, благодаря этой реформе в Большой вернулись фактически молчаливо изгнанные оттуда спектакли Бориса Покровского — главного и самого знаменитого режиссера золотой его эпохи. Конечно, не те, что делал Борис Александрович...

Весь театр – один сплошной музей Мастера, фотографии на всех стенах, в фойе и на лестнице. Собственно музей – совсем маленький, одна комнатка. Старые афиши, «Золотые маски»... ... В серванте – подарки со всех сторон света. В углу – рабочий стол с пишущей машинкой. В первый раз я там была еще до присоединения к Большому театру. Сейчас все, конечно, стало более цивилизованно – в зале новые кресла, старые-то были такие страшные, ободранный дермантин… Гардероб тоже подновили, кажется. А сюда поставили плазменную панель, и с нее вещает сам великий режиссер, мол, не надо «нового прочтения»...