Серое октябрьское небо нависло над кладбищем тяжелой, глухой завесой — казалось, будто само небо скорбело о том, кто ушёл так рано. Ольга замерла у свежего холмика, рядом с ней стоял семилетний Максим — мальчик крепко сжимал её ладонь, изредка поднимая заплаканные глаза к матери. Он так и не мог понять: почему папа больше не придёт домой? Фигуры собравшихся, все в чёрном, напоминали силуэты, вырезанные из плотного картона. Искусственные цветы на венках резали глаз неестественной яркостью — эти пёстрые пятна словно насмехались над неподдельной скорбью...

ДРАМАТУРГИЯ Одна и единственная сценическая условность которую я принимаю, может быть сформулирована следующим образом: люди на сцене, которых вы видите или слышите, ни в коем случае не могут видеть или слышать вас. Эта условность одновременно является уникальным свойством драматического искусства: ни при каких обстоятельствах человеческой жизни даже самый тайный наблюдатель или наушник не может противостоять вероятности быть обнаруженным теми, за кем он шпионит, но не конкретными людьми, а миром в целом...