Помню, как в редакцию "Крокодила" пришел наш директор Юра Парфенов и сказал, что открылся театр документальной пьесы. Я тогда на это никак не отреагировал, интересы были совсем другие. Потом прочитал пьесы братьев Пресняковых и Дурненковых и вдруг понял, что это и есть тот самый язык, который я так давно ищу. Язык, с помощью которого можно писать. Потом были читки "Любимовки", когда боишься дышать, потому что на сцене - все про тебя, все для тебя. Помню, как выходил из зала после Славкиных "Экспонатов", четко понимая, что мир никогда не будет прежним...