театр анатолия эфроса воспоминания статьи

10 месяцев назад

Из книги "Вишнёвый сад". Автор Виктор БАКИН: В 1975 году Юрий Любимов пригласил в театр на Таганке опального Анатолия Эфроса и предложил ему ставить любой спектакль. Тот выбрал «Вишнёвый сад». Сочетание этих вроде бы несовместимых понятий — Чехов, «Таганка», Эфрос — было интригующим и предвещало если не сенсацию, то, по крайней мере, театральное событие. Сначала на роль Ермолая Лопахина Эфрос назначил Владимира Высоцкого и Виталия Шаповалова. Репетиции начались в конце февраля без Владимира Семёновича — он в то время был за границей. К концу мая к работе подключился Высоцкий. В шутку, чтобы не ругали за опоздание, сказал, что отращивал бороду для роли. На первую свою репетицию он пришёл, ещё не показываясь на глаза Эфросу, сел в тёмном зале и следил издалека, как шла работа на сцене. Из воспоминаний Анатолия ЭФРОСА: «Я репетировал "Вишнёвый сад", он был в Париже. Играл Лопахина дублёр, я с ним долго работал, упорно, это был очень хороший артист — Шаповалов, мы замечательно репетировали. Но однажды после прогона я почувствовал, как что-то невольно притягивает меня к той части зала, в которой сидят актёры на замечаниях. Что-то меня притягивает именно туда. И я начинаю говорить только туда. Говорю свои замечания и постепенно начинаю видеть два каких-то невероятных глаза, впившихся в меня, — слушающих. Я не сразу сообразил — только потом, что Высоцкий приехал на репетиции. И он хотел в один раз догнать — вот он так меня и слушал. Это было невероятно... Потом это воспоминание долго-долго из меня не выходило. Действительно, он догнал за несколько раз, и мне пришлось очень обидеть Шаповалова, потому что, когда Высоцкий начинал репетировать, это было что-то неимоверное. Там есть момент, когда Лопахин купил вишневый сад и когда он бушует, так вот, когда он играл... Я помню, мы играли в клубе «Каучук», и в театре, и где бы ни были, к этому моменту все закулисные работники, люди из бухгалтерии, откуда-то ещё — все-все-все стягивались к кулисе и слушали этот момент. Он играл его так страшно, что вообразить трудно, как может выдержать человек такое бешенство: он так плясал, так кричал, так неистовствовал, что это было невероятно». Спектакль сделали очень быстро — 30 июня состоялась премьера. От спектакля к спектаклю Демидова играла Раневскую одинаково вдохновенно и абсолютно точно, не нарушая сложной конструкции роли. И совершенно по-другому играл Высоцкий, который всякий раз менял интонации. А иногда даже позволял себе и несколько видоизменять классический текст роли, либо переставляя, либо подменяя отдельные слова. К чеховскому монологу Высоцкий отнёсся как к своего рода песне, подчинив его особому ритму, своей мелодии — и протяжной, и хрипловато-резкой. Чеховская проза разбивалась на стихотворные строфы, и он не просто произносил текст пьесы, он декламировал Чехова. Ничего не прибавляя к словам роли, Высоцкий произносил их так, словно становился не только исполнителем, но и соавтором: Ах-х-х, Ермолай, битый, малограмотный Ерм-м-олай, который зимой бос-с-иком бегал-л-л... Из воспоминаний Аллы ДЕМИДОВОЙ: