«Честнейший человек, настоящий рыцарь театра» Сегодня в театральном мире отмечают День памяти великого режиссера-экспериментатора Александра Таирова, создавшего знаменитый Московский Камерный театр. Его спектакли «Федра», «Принцесса Брамбилла», «Любовь под вязами», «Оптимистическая трагедия» стали классикой мирового театра. 🎬 Режиссер мечтал о настоящем синтетическом искусстве и исследовал театр Индии и Китая. Оценив по достоинству таких современных ему драматургов, как Бертольд Брехт, Юджин О'Нил и Оскар Уайльд, он искал подлинного воплощения их новаторских произведений на сцене. Он шел к новой, доселе не существующей, форме театра. Таким искусством, по мысли режиссера, должен был стать «синтетический театр» — театр, в котором органически соединяются разные виды сценического искусства. В его Камерном театре должен был воплотиться союз театра с музыкой, балетом и живописью. Для этого Таиров воспитывал актера нового типа — «мастера-актера». В подготовке артистов он уделял много внимания их физическим возможностям: актеры занимались пантомимой, фехтованием, речью и многим другим. Одним из его соратников был педагог Александр Румнев, открывший русской театральной школе искусство пантомимы. Актрисой, во всей полноте воплотившей принципы Камерного театра, стала Алиса Коонен, разделившая с Таировым судьбу не только на сцене, но и в жизни, став его женой. Об экспериментальной установке Камерного театра режиссер писал: «Мы хотели работать вне зависимости от рядового зрителя, этого мещанина, крепко засевшего в театральных залах, мы хотели иметь небольшую камерную аудиторию своих зрителей, таких же неудовлетворенных, беспокойных и ищущих, как и мы, мы хотели сразу сказать расплодившемуся театральному обывателю, что мы не ищем его дружбы и мы не хотим его послеобеденных визитов. Поэтому мы и назвали наш театр Камерным». Камерный театр просуществовал с 1914 по 1950 гг. Все эти десятилетия Таиров не останавливался и искал все новые и новые пути для воплощения своего театрального идеала, работая, говоря его же словами, с «нечеловеческой интенсивностью». В 1949 году на волне борьбы с космополитизмом режиссера вынудили уйти из созданного им же театра. Здание на Тверском бульваре еще год носило свое название. Затем вывеску сняли, театр был переименован, а о Таирове «забыли при жизни». Не выдержав такого потрясения, через год Александр Таиров скончался в психиатрической клинике. О последнем периоде его жизни и творчества смотрите 🎞фильм «Смерть Таирова». Георгий Товстоногов вспоминает о режиссере: «Честнейший человек, настоящий рыцарь театра, Александр Яковлевич Таиров прожил свою жизнь в искусстве как истинный подвижник. Никогда и ни в чем он не искал для себя никаких выгод, не умел ни лгать, ни приспосабливаться, был честен перед собой и перед искусством».

Рассказывая о лицах «Настоящей истории русского театра», мы уже находили их среди драматургов, актёров и режиссёров. Настало время уделить должное внимание и художникам. Начнём с художников-первопроходцев в работе с объёмом и трёхмерностью сценического пространства: Александра Экстер и Александр Веснин, объединившись с режиссёром Таировым, создали в Камерном театре по три спектакля. Таиров добивался того, чтобы действие охватывало всё сценическое пространство, включая вертикальное измерение: вместо единого горизонтального пола сцены – ряд горизонтальных площадок и наклонных плоскостей. Костюмы должны не передавать стиль исторической эпохи, а прежде всего – вскрывать характер героя, задавать его пластику, мимику и жесты. «Манёвр Таирова состоял в том, что он хотел сохранить художника, но переменить его тип», – писал Анатолий Эфрос. В 1916 году Таиров познакомился в гостях у художницы Натальи Гончаровой с другой амазонкой авангарда, Александрой Экстер. В тот же день у них родилась идея оформления нового спектакля Камерного –постановки «Фамира Кифаред» по драме Иннокентия Анненского. «Когда мы вышли на улицу, Экстер затащила меня к себе пить чай, а когда забрезжил рассвет, союз для нашей совместной работы над “Фамирой” был уже заключён», – записала Алиса Коонен слова Таирова. Вторая совместная работа Экстер и театра Таирова, «Саломея», также имела успех. Чего не случилось с третьей и последней работой художницы в Камерном, «Ромео и Джульеттой» (1921), – причём ответственной за провал режиссёр считал именно Экстер. Критик Абрам Эфрос писал: «Главным виновником проигрыша “Ромео и Джульетты” был художник. В декорационной истории Камерного театра это — самая горькая страница. Так получилось не потому, что декорации оказались плохи, — этого не могло быть, их делала Экстер! — а наоборот потому, что они были слишком хороши, вернее — роскошны. <...> Таиров назвал свой замысел “любовным светочем”. <...> Но осуществление такого замысла требовало величайшего такта и вкуса. Иначе всё построение спектакля могло опрокинуться: побочности стали бы выступать вперед, главное — искажаться. Так и случилось». После провала «Ромео и Джульетты» Таиров больше не приглашал Экстер сотрудничать. Но в театре остался Александр Веснин, который должен был оформлять спектакль по Шекспиру изначально. До театра Веснин был архитектором, а опытам в Камерном предшествовала работа в Малом. Театральному художнику с архитектурно-пространственным мышлением в качестве дебюта досталась французская пьеса — «Благовещение» Клоделя с явными элементами мистицизма и символизма. Коонен считала «оформление “Благовещения” одним из самых впечатляющих в первый период истории Камерного театра. Оно замечательно передавало тяжеловесный фон трагедии — каменистая земля, тяжёлый крестьянский труд, суровая опека церкви. Эту последнюю тему подчёркивали огромные деревянные статуи святых, обрамлявшие портал». Создавая образы героев, Веснин сначала делал натуралистические наброски, а затем в эскизах отрабатывал сами приёмы геометризации реальных форм. В окончательных вариантах он пошёл по пути упрощения форм реальной архитектуры. После не случившихся «Ромео и Джульетты» Веснин дебютировал в Московском детском театре для детей с предельно декоративным оформлением спектакля «Жемчужина Адальмины». В конце 1921 года Веснин вернулся в Камерный для постановки «Федры». За время, что театр гастролировал за границей, стиль художника менялся: Веснин увлёкся конструктивизмом. Через декорации к «Человеку, который был Четвергом» 1923 года и содержащийся в них образ современного города конструктивизм смог проникнуть из архитектуры в театр,а для Веснина стал толчком к возвращению к архитектуру. О работе Веснина в Малом театре и других художниках, оказавших несомненное влияние на движение театральной истории, вы можете узнать на курсе Александра Платунова «Настоящая история русского театра: от скоморохов до Могучего». Присоединиться ещё не поздно — по ссылке