Я все ещё исполнен детской веры, Что, силу в одиночестве растя, Меж нами проживают Гулливеры, Прикованные к собственным страстям. Но из упорной гордости мышиной, Что все, мол, одинаково должны, Портные по старинному аршину Кроят им лилипутские штаны. И Гулливер живет среди уродцев, Но ночевать не может в их домах, И только все, за что он ни берётся, Имеет гулливеровский размах. А лилипуты с прытью обезьяньей  Кричат ему: - Довольно! Не рискуй! А непомерность всех его деяний  В тоску и грусть вгоняет мелюзгу...

Из серии «забытые поэты»