Впервые сталкиваясь с миром Франца Кафки, мы сразу понимаем, что это какое-то иное измерение. Реальность этого писателя существует по закону дурного сновидения. Например, в романе «Замок» землемер К. любой ценой пытается добраться до замка, но ему это не удается. В «Процессе» Йозеф К. просыпается у себя в комнате и узнает, что за что-то арестован, но ему так и не удается понять, за что именно. Не является исключением и повесть «Превращение», в которой Грегор Замза просыпается и обнаруживает, что превратился в насекомое...

В кресле, что видало, должно быть, не одно поколение печалей и невысказанных слов, сидит человек. Его взгляд блуждает по корешкам книг, по паутине в углу, по пятну сырости на потолке – всему тому, что составляет неотъемлемую часть его собственного существования, такого же застывшего, такого же обремененного прошлым, которое и не прошло вовсе, а просто осело тяжелой, невидимой пылью. И вот его мысль, как старый, несмазанный механизм, начинает поворачиваться, цепляясь за одно из этих имен, одно из этих свидетельств чужого, но такого знакомого одиночества и абсурда...