С треском, словно в театральной бутафории, ножка стула поехала вбок, и Лидия Петровна, моя свекровь, зависла на миг в воздухе, как картинка на зависшем телевизоре, а потом мягко, но весьма громко, плюхнулась на деревянный пол нашей дачной кухни. Гремели ложки, подпрыгнули чашки, котёнок Пломбир метнулся под диван, а Марк — мой муж — вскочил и воскликнул: — Мам! Ты как? Жива? — Жива… — простонала свекровь, и, не удержавшись, потрогала ушибленное место на бедре. — Но мне кажется, вы тут что-то не так установили...

первая часть Оказалось, мать все эти годы жила в Германии: вышла замуж, родила еще детей. Но последние пять лет была прикована к инвалидной коляске после инсульта. — Я следила за тобой через интернет, — сказала она. — Читала о музее, о твоих книгах. Гордилась тобой, но не знала, как подойти после стольких лет молчания. Встреча была тяжелой — слишком много обид накопилось, слишком много вопросов. — Почему ты бросила меня? Почему не писала, не звонила? — спрашивала Ирина. — Я была молодая, глупая...