Что бы, интересно, сказал Александр Николаевич Островский, драматург и театральный деятель, если бы узнал, что через сто пятьдесят лет после его смерти житель города Москвы так зачитался его пьесой, что проехал свою остановку? Это сегодня был я. А читал я не читанную никогда «Пучину». Непостижимая вещь. Написана в сто раз проще и экономнее «Своих людей», которые принесли Островскому славу: Гоголь пришел на чтение пьесы и простоял у притолоки, не садясь, чтоб никому не мешать, слушал — не сбежал...

Однажды, при очередном просмотре старого советского фильма «Верные друзья», поймала себя на мысли, что никак не могу поверить в то, что такого мощного, яркого, такого не похожего ни на кого человека как Василий Васильевич Меркурьев больше нет. Не существует в природе. Нет больше такой внешности и такого голоса, нет такого уникального актерского дарования, уже не останавливаются машины и трамваи как когда-то, когда он шел по Литейному проспекту в Ленинграде. Да, есть другие — интересные, хорошие, бесконечно любимые кем-то актеры, может быть даже гениальные...