Дворники с противным скрежетом разрезали мутный поток дождя, а я сидел за рулём, сжимая его так, что побелели костяшки. Казалось, ещё чуть-чуть — и пластик треснет. Дождь барабанил по крыше, как часы, отсчитывающие последние минуты моей прошлой жизни. Сквозь запотевшее стекло я видел уютное кафе «Акцент». Жёлтый свет, мягкие кресла, витрина с пирожными и кофе-машина, выпускающая облака пара. А за одним из столиков — она. Вера. Моя жена. Женщина, с которой я прожил пятнадцать лет. Мать нашей дочери...

Мы привыкли помнить её злой и жёсткой. Колючая атаманша, сварливая мачеха, коварная Бабариха — такие роли прилипают намертво. В каждом её движении, в каждом прищуре глаз чувствовалась сила, которую невозможно подделать. И даже сегодня, когда включаешь старую плёнку — «Сказку о царе Салтане» или «Двенадцать месяцев», — возникает то же самое ощущение: перед тобой не актриса, а настоящая хозяйка сцены, женщина, от которой веет властью и опасностью. Её героини были теми, кого боятся и уважают одновременно...