Картина обращает на себя внимание при помощи ярких и насыщенных тонов, контрастирующих с густыми синими тенями. Однако, уже в следующий миг наше внимание переключается на молодую берёзовую поросль, которая интонационно «облегчает» композицию, «опоясывая» её средний план. Невесомая, сияющая, будто бы парящая над землёй, она не позволяет дальнему плану работы «утонуть» под тяжестью собственной колористики. По сути, той же самой «спасательной миссией» занимается золотисто- зелëная палитра трав, что стелется под ноги единственной героини полотна. И ту же самую функцию (помимо эстетической) несëт светло-голубая кайма небес у горизонта. Их светлота (т.е. субъективно воспринимаемая яркость участка изображения) позволяет художнику устраивать «перекличку» меж синевой реки, лесных теней и женского одеяния. Равно как и между алыми отсветами облаков, древесных крон и склонов ярко освещённого холма. Три светлые горизонтали против двух тёмных. Да контраст образов склонившей голову, но сохранившей прямую осанку модели — и стремящихся ввысь, пусть и нестройных, берёзовых стволов. Всë так просто и наглядно! Всë так метафорично и сложно... Модерн и академизм, решившие жить в любви и согласии. Живопись великолепного Михаила Нестерова — во всей красе. Просим любить и жаловать, дорогие читатели. И приятного Вам просмотра. «Одинокая», 1919, картон, масло, 25,1 x 35,9 см