Демон сидящий, демон летящий и демон, сводящий с ума Картина «Демон сидящий» Михаила Врубеля известна всем со школьной скамьи. Ее обычно печатают в учебниках, в главе, посвященной Михаилу Лермонтову. Изначально как отсылку к Лермонтовкой поэме «Демон», но бывает, что и просто так. Сидящий демон Врубеля – очень романтический образ, но без театральности, живой. Примечательно, что в нем нет ничего пугающего или отталкивающего: Демон задумчив, отстранен, в нем явственно читаются и скука, и сомнение, и… влюбленность. Не знаю почему, но в детстве я всегда отождествляла этого персонажа с Яшкой-цыганом из «Неуловимых мстителей». Они казались мне по меньшей мере родственниками, если вообще не одним и тем же героем «Демон сидящий», созданный почти через полвека после гибели Лермонтова, принес Врубелю мгновенную славу и признание. И, как будто почувствовав, что он нашел свою нишу и свой подход к образу Демона, художник решил продолжить работать именно с этим персонажем. В 1899 году, через 8 лет после «Демона сидящего», был создан «Демон летящий». Готова поспорить, что этого Демона вы не помните. Да, картина является незаконченной. Хорошо просматриваются вершины заснеженных гор Кавказа, над которыми проносится Демон, его развивающаяся коричневая туника, отчасти – поза. Но деталей все равно не хватает и общее впечатление от полотна остается таким же размытым, как и эти не прорисованные детали. Но самым главным, самым мучительным в жизни Михаила Врубеля, стал не этот парящий дух, а дух поверженный. Работа над картиной «Демон поверженный» началась в 1901 году, а уже в 1902-м году первый вариант полотна предстал перед зрителями на выставке. Демон, с измененными формами, в которых было мало человеческого, с болезненно раздутой грудной клеткой и с напряженным серым лицом, лежал, откинув руку, в скалах. Вокруг него виднелись камни и обрывки его собственной накидки. Шокирующий, страшный и даже злой, этот Демон совсем не походил на романтического Яшку-цыгана. Страшные, нечеловеческие формы Демона Врубель буквально моделировал, нарисовав на сложенном листе пропорции обычного тела и, постепенно разворачивая лист, дорисовывая и вытягивая силуэт Демона. Так художник пытался понять, до каких пределов можно исказить скелет. Обезобразить, но так, чтобы он не перестал казаться реальным. Реальным, просто очень уродливым. Так появился образ жуткого тощего исполина. Очень старательно художник выписывал не только самого Демона, но и фон, добавляя все больше золота. Настолько много, что сама поверженная фигура начала казаться затерявшейся. В этом золоте должен был мерещиться Божественный свет или ускользающий свет жизни. Но то, что виделось умопомрачительно выразительным в мастерской, вдруг растеряло часть своего выразительного эффекта в галерее, во время выставки, потому Михаил Врубель снова и снова возвращался к Демону – менял позу, усложнял лицо, работал с фоном. Раз за разом художнику хотелось еще что-то изменить, добавить, откорректировать. Демон притягивал уставшего, изможденного и больного Врубеля. Требовал больше усилий. Больше мастерства. Больше стараний. Говорят, именно Демон внес свою лепту в болезнь художника. Взгляните в эти глаза… Они до сих пор горят.