Нога была мертвая. Сразу была такой, с рожденья: тонкая, искривленная… До поры до времени Колька не придавал этому значения. Костыли не мешали. Он рос вместе с другими ребятами, лазил по чужим огородам, играл в бабки — и как играл! — отставит один костыль, обопрется на него левой рукой, нацелится — бац! — полдюжины бабок как век не было на кону. Но шли годы. Колька вырастал в красивого крепкого парня. Костыли стали мешать. Внимательные умные глаза Кольки стали задумчивыми. Он чинил односельчанам часы — выучился у одного заезжего человека...

О каждом рассказе Шукшина можно писать отдельно. Следует ли так поступать? Не имеет смысла раскрывать более, нежели хотел сообщить Василий, особенно при отсутствии обилия слов у него самого. Раз так, значит допустимо ограничиться столь же кратким упоминанием. Вот есть рассказ «Нечаянный выстрел» (иначе назывался «Колька» и «Нога»). Парень с детства хромал — из-за перенесённого заболевания часть ноги иссохла...