Я сам виноват, что влюбился. Я так долго всматривался в неё. Сущая кнопка, верно дразнили её мои приятели. Пуговка от кителя и то больше. А ресницы – больше пуговки! Она их выращивает на продажу, что ли? И вот её нос. Ну какого лешего я на него смотрю? Он остренький. И от этого ноздри почему-то выглядят красивыми. Пока не видел её улыбку, она обычно хмурится – мне просто интересно, есть ли у неё ямочки-завлекалочки на щеках? У меня вот есть, поэтому, наверное, я имею у женщин такой успех. Вот с волосами у неё беда...
Я пишу в фургоне. Мы едем в М. – никому не известный посёлок. Даже русские никогда не слышали его название. Кнопка спит, прислонившись к менторше. Что будет завтра на том последнем концерте? Ей вручат награду – и она задумается, и, конечно, не поедет со мной. Зачем я герою войны? Зачем ей так унижаться? А мне? Зачем она мне? Чтобы каждый раз в ссорах мы вспоминали, кто из нас нацист, а кто победитель. Чтобы каждый раз в годовщину их победы мы не знали, что сказать друг другу. Чтобы рано или поздно...