Дмитрий Шостакович скептично до презрительности относился к мемуарному жанру, а бережное хранение писем смешило его или заставляло недоумевать. Его собственные не были исключением – потому Исаак Гликман, близкий друг композитора и составитель книги, которую мне посчастливилось прочитать («Письма к другу Исааку Гликману»), получал отпор на своё желание оставить хоть какую-то долю «бумажного наследия» Дмитрия Дмитриевича. Однако ближе к концу жизни его отношение смягчилось – и это позволило Гликману,...

Всё, что нас не убивает, делает наши мемуары длиннее. При компиляции одной из статей прочитал несколько цитат-воспоминаний деятелей советского музыкального искусства относительно трагического случая, произошедшего 21 июня 1969 года на генеральной репетиции Четырнадцатой симфонии Дмитрия Шостаковича. Сам композитор через три дня пишет своему другу Исааку Гликману: Во время пятого номера моей симфонии стало дурно музыкальному деятелю Павлу Ивановичу Апостолову. Он успел выйти из битком набитого зала и через некоторое время скончался...

На девятнадцатом году революции Сталину пришла мысль (назовём это так) устроить в Ленинграде «чистку». Он изобрёл способ, который казался ему тонким: обмен паспортов. И десяткам тысяч людей, главным образом дворянам, стали отказывать в них. А эти дворяне давным-давно превратились в добросовестных советских служащих с дешёвенькими портфелями из свиной кожи. За отказом в паспорте следовала немедленная высылка: либо поближе к тундре, либо — к раскалённым пескам Каракума. Ленинград плакал. Незадолго до этого Шостакович получил новую квартиру...