Когда я слушаю музыку, я прикасаюсь к чему-то вечному. Что лежит за пределами ежедневной суеты, мелких желаний и страхов, обусловленности и беспокойств. В эти мгновения все становится очень маленьким. Я слушаю мир вокруг с раннего детства. С этим связано очень много воспоминаний. Я помню музыку практически со всех домашних бабин, пластинок и кассет. Звуки всегда имели форму, запах, цвет и вибрацию. Я знаю, как пахнет Шопен в исполнении Артура Рубенштейна. Он отличается от запаха Шопена, когда его играет Белла Давидович...

Вглядываясь в пустоту матового дула беретты, он протянул руку вперед, прощаясь с миром, смахивая слёзы с его печального лица. Руки, держащие пистолет, не дрожали. Большой палец взвёл курок, указательный легко скользнул по спусковому крючку. Прозвучали два выстрела. Два сквозных отверстия, во его лбу, пролили кровавую печаль. *** Рука командира похлопала новичка по плечу и вонзилась в него крепким хватом. - Молодец. Ты всё сделал правильно. По уставу. Забудь его лицо таким. Помни прежнее и не забывай, как он погиб, потому что никто из нас от этого не застрахован...