— Сюрприз! — Игорь распахнул дверь. За его спиной кучкой стояли его мать, брат с женой и двое гиперактивных детей. У всех были сумки. И не на час. Лариса замерла с мокрой чашкой в руке. Капля воды упала на идеально отполированный бетонный пол — ее пол, который она мыла сегодня два часа, добиваясь стерильного блеска. Она смотрела на этот порог, на этот несанкционированный, шумный митинг на ее территории. Их глаза — восторженные у детей, оценивающие у матери, смущенно-виноватые у брата с женой — были прикованы к ней...

Осеннее солнце, ленивое и золотое, просачивалось сквозь тюль, рисуя на паркете причудливые узоры. Оно пахло увядающими астрами из палисадника и яблочным пирогом, который медленно доходил в духовке. В этом запахе, в этих бликах света на стареньком, но таком родном серванте, заключалась вся моя жизнь. Спокойная, устоявшаяся, как рецепт этого самого пирога, который достался мне еще от мамы. Жизнь, где каждый день похож на предыдущий, и в этом нет скуки — в этом надежность. Марина достала из буфета две любимые чашки — с тонкой синей каймой и трогательными васильками...