Порою музыка объемлет дух, как море: О бледная звезда, Под черной крышей туч, в эфирных бездн просторе, К тебе я рвусь тогда; И грудь и легкие крепчают в яром споре, И, парус свой вия, По бешеным хребтам померкнувшего моря Взбирается ладья...

Имя Шарля Бодлера стало синонимом особого взгляда на мир — взгляда, в котором прекрасное не отделено от уродливого, свет переплетается с тьмой, а наслаждение невозможно без намёка на гибель. Он был одним из первых поэтов, кто заговорил на языке упадка и тоски, не пытаясь скрыть их за витиеватыми украшениями классической формы. Его поэзия звучала, как вызов, как заклинание, как признание в любви к миру, который уже начинал разрушаться. Бодлер чувствовал, что привычная культура больше не может говорить правду о человеческой душе...