Бывало так, что старец Павел Груздев во время Литургии выходил из алтаря с запиской, показывал пальцем на имя и спрашивал: «Кто написал в записке самоубийцу? Самоубийц не пишите, я поминать их не буду». Ему Господь это открывал. Одна женщина не слушала батюшку и продолжала писать своего отца, который наложил на себя руки. А кончилось это плохо, ее нашли в лесу разодранной зверями. Чада рассказывали: "Приехали мы в Никульское на автобусе, пошли к батюшкиному дому. Видим, на столе стоит тазик спелой клубники. Клубника отборная, ягоды одна в одну. И две женщины стоят, не простые, деревенские, а представительные такие. Они говорят: “Батюшка, угощайтесь!” А он нам предлагает: “Нюша, бери!” Нюша смотрит, что он не берет, и она не стала. Когда женщины уехали, Нюша спросила отца Павла, почему он не стал клубнику есть. А он говорит: “А ты попробуй в ад спустись”». Случалось, что на службу к отцу Павлу приходили люди, которые занимались нехорошими делами, колдовки. Начнут они во время службы свои дела делать, а батюшка выйдет из алтаря, погрозит пальцем и скажет: «Танька, не балуй». Пришли к отцу Павлу цыганки и стали приставать. То ли денег просили, то ли предлагали что-то купить. Батюшка отказался, и одна из цыганок вцепилась ему в волосы. Отец Павел был жилистый, сильный, но в такие моменты он становился беспомощным, как ребенок, и его надо было защищать. За батюшку заступились прихожанки и эту цыганку оттащили. Часто отец Павел не только молился о ком-то сам, но и просил молиться прихожан. Тогда весь храм вставал на коленочки и все просили Бога за тех, кого посетили скорби или болезни. Бывало, что всем приходом молились о священниках. А когда молился сам батюшка, то было видно, что он разговаривает со святыми как с живыми людьми. Тех, кто это видел, даже страх охватывал. Архимандрит Павел Груздев в воспоминаниях духовных чад.