— Ты опять поздно, Сергей, — голос Елены звучал устало, но без привычной укоризны, скорее с ноткой скрытой боли. Она стояла у окна, за которым уже давно сгустились сумерки, и смотрела на тусклые огни города. — Ужин совсем остыл. Сергей, только что вошедший в прихожую, небрежно бросил ключи на тумбочку. От него пахло чем-то неуловимо чужим — не его привычным одеколоном, не запахом офиса, а чем-то цветочным, сладковатым, что вызывало у Елены необъяснимую тревогу. Он снял пиджак, поправил галстук, избегая ее взгляда...

Марина крутилась перед зеркалом, разглядывая новое платье с разных ракурсов. Графитовая ткань с пайетками мерцала в лучах утреннего солнца, подчеркивая её стройную фигуру, но не выглядела вызывающе. Платье сидело идеально — облегало в нужных местах, скрадывало несовершенства, делало силуэт изящным. — В самый раз для отцовского юбилея, — пробормотала она, поправляя воротник. Несмотря на скромный фасон и закрытый верх, в платье чувствовалась городская элегантность. Именно такой Марина и хотела предстать перед родственниками — успешной, ухоженной, яркой, современной...