«Его очень любили, любили решительно все, вся студия любила его. И когда Щукин, скажем, просто выходил из гримерной и шел по коридору, то сразу наступала тишина. Не нужно было кричать: «Тихо, идет Щукин!» Кстати, и выходил он не так, как выходит актер. Он сидел в гримерной, гримировался там, пил чай. А потом, надевши пиджак, приготовившись, он собирался и выходил из гримерной в бесконечные студийные коридоры уже в образе – в образе Ленина. Он полагал, что, надевши этот костюм, он не имел права быть ни разболтанным, ни равнодушным, ни вялым...

Он был уверен, что его карьера катится в пропасть, и даже то, что утверждали его без проб, не мешало ему погружаться в депрессию... Этот актёр снялся больше, чем в сотне фильмов, и, хотя больших ролей у него было не так уж много, любое появление его на экране запоминалось: он был талантлив, благороден, интеллигентен, немногословен, сдержан, совсем не конфликтен, словно из другой эпохи, как будто сошёл со страниц рыцарских романов. Манеры Всеволода Сафонова, его начитанность и эрудиция заставляли многих думать, что этот артист точно голубых кровей...