Часто встречаю высказывания в таком духе: ну что там русский Пушкин, никто в мире его не ценит, нигде его не знают и особо им не интересуются. По этому поводу у меня есть четкое и непоколебимое мнение: поэзия и язык неразделимы, поэт и народ неразделимы тоже. У каждого языка своя поэзия, у каждого народа свои поэты. Поэзия непереводима (хорошая поэзия конечно). Все переводы – это суррогаты. Слишком много заложено в поэтические тексты такого, что воспринимается подсознательно, что обращено к предыдущему...

Бывает, наткнёшься на небольшую, на первый взгляд, мало чем примечательную книжицу, но стоит внимательно присмотреться, и оказывается, что она состоит из множества культурных слоёв и напоминает праздничный торт. Шаг за шагом выясняется, что соприкасались с ней люди, оставившие значительный след в истории и культуре, отчего ценность и важность книги всё возрастает и возрастает, намного превосходя первое поверхностное впечатление Примером такого разворачивания может послужить томик Роберта Бёрнса в переводах Самуила Маршака, на днях попавший мне в руки...