Роман был уверен, что после нашего развода сможет претендовать на часть недвижимости, но он не знал одной важной детали. — Алла, открывай! Я знаю, что ты дома! — раздавались удары в дверь и знакомый голос из прошлой жизни. Я поставила чашку с кофе на стол и подошла к двери. За окном моросил дождь, а в квартире пахло свежей выпечкой — утром испекла яблочный пирог, впервые за полгода после развода. — Что тебе нужно, Роман? — спросила я, не открывая замки. — Открой дверь, поговорим как цивилизованные люди, — в его голосе слышалось нетерпение...

Я заметил это в марте, когда зима запуталась в календаре и никак не хотела уходить. Аня, моя жена, стала носить с собой фотоаппарат даже в магазин за хлебом. Раньше камеру доставала только по праздникам — семейные портреты, кошки на подоконнике, закаты на даче. А тут — щёлк-щёлк-щёлк, как тиканье личного метронома. — Тебе заказы повалили? — спросил я как-то утром, поджаривая хлеб. — Да так, тренируюсь, — улыбнулась она и спрятала камеру в рюкзак. Я не ревнивец по природе. Мы прожили вместе восемь лет, и в нашей семейной географии ревность была вроде вулкана, давно погасшего и поросшего травой...