Обещаннная история Евпатория. Театр имена А.С. Пушкина. Красивое здание, прекрасный зал. 1910 года постройки. Открывал театр сам Николай II. Первой постановкой на этой сцене была опера "Иван Сусанин" Глинки. Принимали участие в ней артисты Мариинского театра специально выписанные из Петербурга. Удалось в этом зале поработать и мне. Правда здание было рассчитано на акустическое пение под оркестр. Акустика потрясная. А когда в таком пространстве появляются колонки и микрофон - все становится печально и плохо. Пульт стоит в оркестровой яме, поэтому оценить обстановку в зале получается только по наитию. У меня мюзикл. Артисты с петличными микрофонами, поют под минусовую фонограмму (про фонограммы я уже писал тут, гляньте, может быть полезно). Забегая вперед, скажу, что все прошло хорошо, зритель был в восторге. Но не без забавностей... Уже не первый день гастролей, спектакль я уже выучил достаточно хорошо, чтобы успевать давать команды художнику по свету (он был местный). Перед спектаклем мы немного прошли некоторые световые моменты, поэтому я просто подсказывал что где. Там, где он забывал, там просто рассказывал. Идет первое отделение, близимся к финалу. Он по свету достаточно сложный, там по музыке надо несколько раз менять заливку. Я рассказываю-напоминаю что там будет. Все команды даю "театральным шепотом" чтоб не орать, но и чтоб слышно меня ему было. Художник готовится. Наступает время "ч". Я запуская в нужный момент большую финальную фонограмму, дальше ловя громкости параллельно говорю светаку что делать. В момент когда раздается громкий звук падения люстры надо резко сменить свет с синего на красный. Мы это проходили, но он забыл (не его вина, он спектакль впервые видит). Все залито синим светом, раздается резкий звук разбивающегося стекла, я командую "ДАВАЙ!". Художник по свету убирает синий, какое-то время (меньше секунды) полная темнота, затем быстро на плавно набирается красный. "Какое-то время" для того, кто работает - целая вечность. Я успеваю понять, что это не то, что нужно, и дать команду. Выглядело это примерно так: Тревожная музыка... Синий свет. Грохот стекла... Тменота... в темноте мой "театральный" шепот: - "Зачем, бл@#$@!?" Активная мрачная музыка и красный свет. Конец первого акта. На самом деле, для зрителя ничего ужасного не произошло и он точно не понял, что было сделано не совсем так как надо. Все поаплодировали и пошли в буфет. Я, по своему обыкновению, пошел за кулисы узнать все ли у артистов хорошо, не нужно ли что-то подправить или какие-то будут замечания. - Чего, как? - Спрашиваю я. - Все отлично, - отвечают мне. - Только вас слышно... Точнее меня. С моими чудесными комментариями... И вот тут-то и нужна вся историческая справка в начале рассказа. Ведь зал рассчитан на акустический звук. А я сижу в яме. А над ямой акустический щит, который отражает звук оркестра, который из ямы идет наверх в потолок, а потом отражается в зал. А в роли оркестра был я. С моими чудесными репликами. Второе отделение прошло в полной тишине из ямы. Зал аплодировал стоя, артисты молодцы. Художник по свету тоже молодец. А я сделал выводы.