«Как так вышло, что приглашение пойти на спектакль теперь может привести вас на железнодорожный вокзал, заброшенный завод или автозаправку? Откуда на сцене появились роботы и куда исчезает сама сцена?» — Виктор Вилисов, «Нас всех тошнит». У театра, на самом деле, есть собственный код. Сцена-коробка, несколько типов мест для зрителей, программки, номерки, буфет, поклон, аплодисменты, фойе. Он состоит из ассоциаций, которые первыми возникают при упоминании слова «театр». Однако самое интересное — это...

ДРАМАТУРГИЯ Одна и единственная сценическая условность которую я принимаю, может быть сформулирована следующим образом: люди на сцене, которых вы видите или слышите, ни в коем случае не могут видеть или слышать вас. Эта условность одновременно является уникальным свойством драматического искусства: ни при каких обстоятельствах человеческой жизни даже самый тайный наблюдатель или наушник не может противостоять вероятности быть обнаруженным теми, за кем он шпионит, но не конкретными людьми, а миром в целом...

Что мы представляем себе, слыша слово «театр»? Тихое шуршание занавеса, открывающего таинственную глубину сцены? Угасающие огни нарядных люстр и сумрак зрительного зала? Не правда ли, похоже на праздник? Посещение театра и есть маленький праздник...