«...А то раз ворону на снегу увидал... Сидит ворона на снегу и крыло отставила, черным пятном на белом сидит. Так вот эту ворону я много лет забыть не мог. Закроешь глаза — ворона на снегу сидит. Потом «Боярыню Морозову» написал». Этими словами Суриков еще раз приоткрывает психологические тайники своих замыслов, дает нам в руку зерно, из которого расцветает композиция. «Стрельцы» пошли от пламенника свечи, горящей днем на фоне белой рубахи. «Меншиков» — от низкой избы, в которой «мне» скучно, и кто-то безвинно гибнет рядом...

Эту картину хоть раз в жизни видел каждый из нас. Зима, снег, старая Москва. В простых санях везут женщину в черных богатых одеждах. Ее лицо измождено, но глаза горят бесстрашием и мужеством, она поднимает руку, закованную в цепи, и показывает народу двуперстие. Зовут ее боярыней Феодосьей Морозовой. Она не отреклась от старой веры, за что и терпит свои cтpaдaния. Сани, в которых она сидит, разделяют толпу на две части: сочувствующих в правой части и непонимающих или даже смеющихся над ней в левой...