В ноябре 1926 года готовилось торжественное заседание в Большом театре, посвященное юбилею Октября. После заседания Эйзенштейн должен был показать свой фильм «Октябрь». Он не успевал и все ночи напролет монтировал картину. Г. Александров, бывший тогда вторым режиссером у Эйзенштейна, вспоминал: «В 4 часа в монтажную вошел Сталин. Поздоровавшись, спросил: – У вас есть в картине Троцкий? – Да, – ответил Эйзенштейн. – Покажите эти части». После просмотра Сталин был категоричен: картину с Троцким показывать нельзя...

Я очень долго к этому шёл. Я знал, что эта так называемая записка Юровского – она существует, что этот рассказ о, наверное, невиданном убийстве. Царей казнили, рубили им головы на гильотине. Но стрелять в грязном подвале в семью, убивать отца на глазах дочерей, которые продолжали жить... А дальше еще страшнее, будут их похороны, как они придумали создать эту могилу. И все это было в той записке Юровского, к которой я шел, и которую я нашел в конце концов в архиве в это удивительное время под названием Перестройка, когда упал гриф секретности с целого ряда документов...