Ножницы щелкнули, и молодая женщина упала в обморок. Торжествующая ухмылка императрицы давала понять – наказанием она довольна. Пока Лопухину приводили в чувство, вокруг шептались придворные. Многие считали, что Елизавета Петровна слишком вспыльчива и несправедлива. Другие качали головами: надо быть осторожнее! Беда заключалась в том, что у Лопухиной оказался слишком длинный язык. В холодном Кольском остроге она не могла согреться даже возле жарко горящей русской печки. - Эх, барыня, не так! – покачала головой закутанная до самых глаз крестьянка...