Пушкинская "Капитанская дочка" была ответом на романы Вальтера Скотта... В школах об этом старались не упоминать, как и то, что французский язык сделал русского Пушкина*, придав его слогу лёгкость и изящность ...и глубину (продолжатель Карамзина, гениальностью стоящий на несколько порядков выше). Французский язык упоминался как раннее баловство Пушкина, его первое знакомство с литературой. И гениальность его была, разумеется, связана с такой фигурой как Арина Родионовна (о которой Пушкин упомянул всего несколько раз в жизни - во всяком случае в своих текстах). Во всяком случае он не посчитал нужным упомянуть даже точное имя ея...

Вне зависимости от романтизма, реализма и всех последующих «измов», скоттовские принципы выжили и живут поныне. Как жаль, что обычно, прочитав в детстве своего «вальтерскотта», мы, возмужав и посерьёзнев, смотрим свысока на полку, где пылятся некогда любимые «Квентин Дорвард», «Айвенго», «Талисман» и «Роб Рой». Зачем нам, даже если мы любим историю, эти неторопливые романы с бесконечным введением в эпоху и стихотворным эпиграфом к каждой главе? Думается, что даже на родине Скотта, где на каждом шагу памятники, а в Эдинбурге — огромный готический монумент, ситуация примерно такая же...