17 ноября 1933 года в Петербурге состоялась премьера четвертой симфонии Сергея Прокофьева. Петербург для Сергея Прокофьева с детства был особенным городом. Здесь он окончил консерваторию: в 1909-м по классу композиции Лядова, а в 1914-м с золотой медалью - по классу фортепиано Анны Есиповой. Курс инструментовки Прокофьев проходил у Римского-Корсакова, а дирижирования – у Николая Черепнина. В Петербурге его сопровождали первые громкие успехи. Его сочинения играли в своих концертах Зилоти и Кусевицкий. Прокофьев сам выступал в концертах как пианист, в основном исполняя собственные сочинения. 21 апреля 1918 года в зале Певческой капеллы он стоял за пультом Государственного симфонического оркестра на премьере своей Первой (Классической) симфонии (основным дирижером концерта был Николай Малько). Новаторство Прокофьева эпатировало, но авторитетные критики были к нему благосклонны. Один из них, Вячеслав Каратыгин в статье «Молодые композиторы России», опубликованной в журнале «Аполлон» в 1912 году, называет Прокофьева «одним из самых многообещающих молодых авторов», «чья необузданная и стремительная музыкальная фантазия отливается часто в интереснейшие и остроумнейшие формы». Наконец здесь, в Петербурге, жили его друзья и одноклассники, многие из которых после 1917 года начали уезжать из России. Сергей Прокофьев о Петербурге: «За долгие годы странствования за границей я как-то забыл Петербург, мне стало казаться, что его красота была навязана ему патриотизмом петербуржцев и что по существу сердце России, конечно, Москва; мне стало казаться, что европейские красоты Петербурга должны меркнуть перед Западом, и что напротив, евразийские красоты иных московских переулков остаются чем-то единственным. Настроенный таким образом я сейчас был совершенно ошеломлён величием Петербурга: насколько он наряднее и великодержавнее Москвы!». В 1933 году Прокофьев дважды посещает Петербург – в апреле и ноябре (это будут разные сезоны). Его партнерами в двух камерных программах опять выступят Квартет Глазунова и филармонические музыканты, а в двух симфонических – Владимир Дранишников и Александр Гаук. Именно Александр Гаук будет дирижировать премьерой Четвертой симфонии Прокофьева 17 ноября 1933 года. В 1936 году, во время III Международного турнира в Москве, Сергей Прокофьев пишет для "Известий" (30 мая) "Заметку зрителя", значительная часть которой была посвящена воспоминаниям о Петербургском турнире 1914 года. В ней композитор, в частности, рассказывал о своем знакомстве с Капабланкой: "Первая моя встреча с ним состоялась в Петербурге в 1914 году, когда Капабланка, тогда кубинский консул, давал сеанс одновременной игры в Шахматном собрании. Я был в числе его противников. На сеанс я пошел в сопровождении пяти своих товарищей по консерватории, которые очень волновались за исход моей партии, ибо мне была доверена честь защиты шахматного престижа консерватории. Партию я проиграл. Капабланка прыгнул конем так, что я должен был потерять ладью. Капабланка сделал этот свой ход и отошел. По совету приятелей, я изменил свой предыдущий ход, надеясь, что Капабланка не заметит... Капабланка снова подошел ко мне, улыбнулся и... выиграл и при этом варианте. Пять лет спустя я с ним встретился в Нью-Йорке на турнире. С тех пор у нас установились дружеские отношения". 9 мая 1936 года Прокофьев написал еще одну "шахматную" заметку, которую предполагал напечатать. Вспоминая о своих встречах с Ласкером и Капабланкой, он замечал: "Мне хотелось бы сравнить этих двух столпов шахматного мира с двумя гениями мира музыкального: Моцартом и Бахом. И если сложный, глубокий Ласкер мне представляется величественным Бахом, то живой, стремительный Капабланка - вечно юным Моцартом, творившим с такой же легкостью, а порой и милой небрежностью, как и Капабланка". Сергей Прокофьев в своем творчестве нарушал все существующие в музыке законы. Он придумал новую систему ценностей: новый звук и новый ритм. И в этом великому композитору помогли шахматы. «Шахматные законы существуют для того, чтобы их нарушали», говорил Сергей Прокофьев, создатель новой гармонии ХХ-го века.