— Деньги где? Ольга вздрогнула, хотя ждала этого вопроса с той самой минуты, как переступила порог квартиры после тяжелейшей суточной смены. Она медленно сняла с плеча сумку, поставила её на пол в прихожей и только потом подняла глаза на свекровь. Тамара Петровна стояла, подбоченившись, в проёме кухни — невысокая, полная, с вечно недовольным, поджатым ртом и цепким, колючим взглядом маленьких глазок. За её спиной, за столом, маячила грузная фигура Игоря, мужа. Он делал вид, что увлечён телефоном, но Ольга знала — он слушает...

«Раз это мои деньги, то не вам их считать», – холодно бросила я свекрови. Три года я терпела ее тотальный контроль, отчеты за каждую чашку кофе и унизительные упреки в транжирстве, пока мы копили на общую ипотеку. Я думала, что эта фраза поставит точку, но она стала началом настоящей войны. Свекровь решила мстить, превратив мою жизнь в ад, а муж оказался перед выбором: квартира, которую сулила мать, или я. Он сделал свой выбор в тот вечер, когда она поставила свой главный ультиматум. Квартира пахла тремя вещами: валокордином, жареной картошкой и несбывшимися надеждами...