«О! как я люблю живопись! — с восторгом писал Иван в своём юношеском дневнике. — Милая живопись! Я умру, если не постигну тебя хоть столько, сколько доступно моим способностям. <...> Живопись! Я готов это слово повторять до изнеможения, оно на меня имеет сильное влияние; это слово — моя электрическая искра, при произнесении его я весь превращаюсь в какое-то внутреннее трясение. В разговоре о ней я воспламеняюсь до последней степени. Она исключительно занимает в это время всё моё внутреннее существо — все мои умственные способности, одним словом, всего меня»...

От одного зала к другому мальчик лет восьми тянет за руку маму. Экспозиция Третьяковской галереи в Лаврушинском размеренно велика, к заветным богатырям путь неблизкий. Особенно тяжело дождаться, когда мама рассмотрит первые залы с портретами – детские глаза устают от пока незнакомых лиц правителей, их приближенных, общественных деятелей. Наряженные в старинные костюмы, они торжественно разглядывают посетителей, смиряют их будто ждущим восторга взором. Мальчику скорее хочется пробежать для него скучное,...