«О! как я люблю живопись! — с восторгом писал Иван в своём юношеском дневнике. — Милая живопись! Я умру, если не постигну тебя хоть столько, сколько доступно моим способностям. <...> Живопись! Я готов это слово повторять до изнеможения, оно на меня имеет сильное влияние; это слово — моя электрическая искра, при произнесении его я весь превращаюсь в какое-то внутреннее трясение. В разговоре о ней я воспламеняюсь до последней степени. Она исключительно занимает в это время всё моё внутреннее существо — все мои умственные способности, одним словом, всего меня»...

Есть художники, которые украшают мир. А есть такие, которые задают ему неудобные вопросы. Иван Крамской принадлежал ко второй категории — редкой, требовательной и необходимой Его интересовало не «красиво», а «истинно». Потому в каждой его работе чувствуется не столько вдохновение, сколько внутренняя дисциплина — желание увидеть человека без украшений и защиты О нем и его творчестве я узнала благодаря картине «Русалки», эссе о которой стало самым читаемым в моем блоге. Эта работа буквально пленила меня, и не написать о ней я не могла...