В центре Углича в пешей доступности от кремля располагается Богоявленский монастырь. Долгие годы он использовался не по назначению. Чего тут только не было — и жильё, и складские помещения, и детский дом, и школа. Я не была в Угличе несколько лет, возможно, две школы до сих пор находятся здесь в бывших келейных корпусах, — художественная и общеобразовательная. Глядя на три монастырских храма, раздробленную, не очень ухоженную территорию, я всегда испытывала сложные чувства — и боль, и непонимание, и возмущение, что можно так истерзать и изгадить святое место...
Ольга Берггольц - это символ мужества ленинградцев. Всю блокаду она вела радиопередачи, которые давали силы голодающему городу. Она вела дневник. Вот, что Ольга Берггольц написала в 1942 году. Это ведь про сегодня, про Донецк, про Горловка, про Донбасс. «Я в Ленинграде с начала войны; я, как и девяносто процентов ленинградцев, ни разу не видела «живого немца». Тем не менее, я, как и все другие, нахожусь в состоянии ежедневной борьбы с ним. Это безмолвная, ожесточенная, изнурительная борьба. Она изнурительна особенно потому, что это борьба с врагом-невидимкой. Невидимый мне, в сотни раз более сильный, чем я, женщина и горожанка, враг ежедневно посылает в город сотни, а то и тысячи снарядов, стремясь лишить меня дома, кровля которого и без того уже пробита десятками осколков, а стекла в окнах выбиты. Враг-невидимка ежедневно разрушает трамвайные пути, заставляя меня делать длинные концы пешком; он портит осветительную и телефонную сети, разъединяет меня с внешним миром, оставляет во мраке. Печь моя начинает внезапно дымить, потому что в трубу попал осколок; вместо того чтобы просто повернуть водопроводный кран, мне нужно идти за водой с ведром в соседний двор и тащить её к себе на пятый этаж. Я иду в магазин, но враг-невидимка перед самым моим носом захлопывает дверь магазина: началась воздушная тревога. Когда она кончится? Будет ли цел мой дом или, вернувшись из лавки, вместо него я увижу груду развалин? Вечером я сажусь за мой письменный стол: назойливо, уныло свистят снаряды, мешая сосредоточиться, и я слышу, как хрустят стены города – враг ломает мой прекрасный город, увечит его. Нет ничего печальнее и душераздирающее этих звуков. И всё это ежедневно, и всё это – уже третий год».