Есть картины, которые долго кажутся понятными, пока не открывается соседняя дверь – папка с письмами, дневник, наброски на полях. После этого знакомый образ будто сдвигается на полтона, и в него входит воздух. Личные записи делают видимым то, что на холсте не проговаривается напрямую: температуру замысла, цену жеста, причину тишины. Зритель часто ищет смысл в самой живописи, и это правильно. Но письма и дневники работают как дополнительный свет – они не заменяют картину, а показывают её рельеф. Иногда этот свет ласковый, иногда беспощадный...