Шло время, и Скрипач и Скрипка создали немало красивых мелодий. Музыка, живущая в его душе, становилась все глубже и сильнее. Она была похожа на солнце посреди тьмы, на огонь в темноте.  — Моя любимая Скрипка! В моей душе зарождается настоящая Музыка! Я чувствую ее как никогда раньше! Это наша музыка! В ней и нежность, грусть, и восторг, и страсть, и отчаяние, и радость! Истинная Музыка. Я чувствую, что она полна Свободы! Она безумно красива! Музыка Любви! Это Симфония! На какое-то мгновенье восторг...

С тех пор Скрипач мечтал увидеть Скрипку снова. Но музыкант не привык, чтобы музыкальные инструменты с ним разговаривали, и потому сильно напугался. Он не приходил к Скрипке. Он вновь играл на своих привычных инструментах — это было надежно и спокойно, пианино не нужно было держать в руках, а флейту не так страшно было уронить, гармонь могла опираться на его колени, а арфа, хоть и имела замысловатые струны, но тоже совсем не нуждалась в том, чтобы ее осторожно держали в руках. Люди снова рукоплескали...