Солнечный луч уже разрезал комнату. По линии надреза текли пылинки. Можно ли таким образом подсветить вакуум, чтобы в нём тоже летали эти золотые частички кожи, тканей и прочих крох, облезающих с любой поверхности? Кажется, нет, но ведь с метеоритов, астероидов, других космических тел тоже облезает всякая дрянь. Только комета, сжигая себя, пускает сноп огненных искр. «Как самоотверженно», — думал об этом Олег. Он смотрел за течением пыли, развалившись по оба берега луча. Солнце поделило кровать по линии колен закутанного в одеяло человека...

Так много снега, белого, как смерть в закате цвета нежного кипрея. Приходит ночь… Но по утрам сереет уже чуть раньше, размягчая твердь седого и раздавленного неба. И пахнет странно для большой ЗИМЫ — Водой речной — свежайше-огурцово, и синий свет… И снежною пыльцою подернут лес к рассвету. Но прямы к полудню тени. И слегка нелепы… Как могут тени быть, ведь солнца нет! Уже полжизни — тучи, тучи, тучи. Уже полжизни здесь мороз трескучий, но как-то странно — трогаешь, нагрет слегка чугун на парковых скамейках...