"Каждую ночь полвторого где-то Эль поднимается на чердак, чиркает долго промокшей спичкой – дождь барабанит, огонь пуглив — и, прислонившись к стене кирпичной, крепко сжимает гитарный гриф..." Цой и «Нирвана» в плеере старом, куртка, потрепанная совсем, легкий прищур, за плечом гитара с инициалами Д и М, черные волосы, майка, джинсы, взгляд, поджигающий небеса... В этот размер хорошо ложится все, что могли о нем написать. Темному городу шел навстречу, не отступал и на полушаг. Эль прижималась к нему покрепче, и останавливалась душа...

Последняя песня Горшка тоже здесь. Вот грустная правда о пиаре: для музыканта эффективный способ войти в историю – умереть в расцвете сил. Группа Nirvana была бы одной из великих гранж-команд, но не самой, если бы с Куртом Кобейном не случилось то, что случилось. Сид Вишес из Sex Pistols не стал бы фольклорным героем, если бы его история сложилась по-другому, а на заборах в 1990-х и 2000-х не писали бы имя Тупака Шакура. Но мы и так все это знали, правда? Иногда нечто похожее происходит не с самими артистами, а с конкретными частями их творчества...