ЗАГРОБНОЕ МЩЕНИЕ. Николай Гумилёв. Как-то трое изловили На дороге одного И жестоко колотили, Беззащитного, его. С переломанною грудью И с разбитой головой Он сказал им: «Люди, люди, Что вы сделали со мной? Не страшны ни Бог, ни черти, Но клянусь, в мой смертный час, Притаясь за дверью смерти, Сторожить я буду вас. Что я сделаю, о Боже, С тем, кто в эту дверь вошел!..» И закинулся прохожий, Захрипел и отошел. Через год один разбойник Умер, и дивился поп, Почему это покойник Всё никак не входит в гроб. Весь изогнут, весь скорючен, На лице тоска и страх, Оловянный взор измучен, Капли пота на висках. Два других бледнее стали Стиранного полотна: Видно, много есть печали В царстве неземного сна. Протекло четыре года, Умер наконец второй, Ах, не видела природа Дикой мерзости такой! Мертвый глухо выл и хрипло, Ползал по полу, дрожа, На лицо его налипла Мутной сукровицы ржа. Уж и кости обнажались, Смрад стоял — не подступить, Всё он выл, и не решались Гроб его заколотить. Третий, чувствуя тревогу Нестерпимую, дрожит И идет молиться Богу В отдаленный тихий скит. Он года хранит молчанье И не ест по сорок дней, Исполняя обещанье, Спит на ложе из камней. Так он умер, нетревожим; Но никто не смел сказать, Что пред этим чистым ложем Довелось ему видать. Все бледнели и крестились, Повторяли: «Горе нам!» — И в испуге расходились По трущобам и горам. И вокруг скита пустого Терн поднялся и волчцы… Не творите дела злого — Мстят жестоко мертвецы.