С момента исчезновения Анны прошло два дня. За это время в полицейском управлении не спал ни один человек. На Штольмана было страшно смотреть. Казалось, что живыми остались только глаза. В них плескалось столько боли, что все отводили взгляд. Даже Коробейников. Дом Мироновых превратился в филиал Затонской больницы. Родители Анны не выдержали потери дочери, отец свалился с сердечным приступом, а мать, проплакав сутки напролет, закрылась в комнате дочери с мигренью. На часах пробило ровно полночь, когда Яков Платонович вышел из полицейского управления. Он шел сам не зная куда, держа в руке белый цветок из прически невесты...

Лена думала, что знает своего мужа. Двадцать два года брака — разве можно не знать? Но один забытый блокнот изменил всё. — Зачем тебе новое платье? — Серёжа поднял глаза от телефона. — У тебя же есть. Лена замерла у зеркала в примерочной. Тёмно-синее платье делало её стройнее, моложе. Восемь тысяч — не космос для семейного бюджета. Но муж смотрел на неё так, словно она потребовала яхту. — Ну серое же у меня всё, — попробовала она ещё раз. — Скучно. — Серое? — он усмехнулся. — А то чёрное разве плохое? То, в котором на Новый год была...