Грохот механической печатной машинки в Гаване, жужжание кинопроектора в Париже — я создаю музей для слуха. Первый звук, который я когда-либо записал, был далеко не красивым: приглушённое, неровное гудение старого холодильника в моей квартире в Бостоне. По ночам он тяжело дышал, словно астматическое животное, иногда запинаясь, иногда задыхаясь посреди стона. Я помню тот утренний момент зимой, когда он вдруг понизил тон и замер. Я стоял с чашкой кофе и почувствовал, что тишина стала неправильной — слишком тихой...

Естествоиспытатель Лоренц Окен говорил, что глаза вводят человека «в мир», а уши — мир в человека. Звук, безусловно, обладает силой, в его воле погрузить нас в печаль или в радость, воодушевить, напомнить об ушедшем. Кроме того, это один из инструментов сценографии, который может стать как дополнением к экспозиционным решениям, так и полноправным элементом сценографии проекта. Использоваться как атмосферный музыкальный фон, лишь немного «подсвечивающий» элементы экспозиции, или как полноценный нарративный элемент — уникальный аудиоспектакль, например...