Известно, что у тончайшей поэтессы-лирика Мирры Лохвицкой (в замужестве Жибер) было пятеро детей, и иногда ближайшие друзья семьи и родные называли их «сыновья Марии», ведь настоящим именем Мирры Александровны было это просторечное имя. Но Серебряный век, культ загадочности и необычности, создавал свои правила, и таинство поэтического мира, в который с юности была погружена девушка, а потом и молодая замужняя дама, требовал неукоснительного следования им. Потому-то Мирра Александровна откликалась...

— Вы любите своего жениха? — Нет. Ответив, она смутилась, наблюдая за реакцией собеседника. И тут же поспешно прибавила, стараясь произвести благоприятное впечатление: — А впрочем, не знаю. Он хороший… Да, разумеется, люблю. Это у нас, у девушек, порог, через который надо переступить. Иначе не войти в жизнь. Если верить мемуарам Владимира Ивановича Немировича-Данченко, такой разговор у него состоялся с 21-летней Машей Лохвицкой накануне ее свадьбы с инженером Евгением Эрнестовичем Жибером. Евгений был старше девушки на четыре года и происходил из уважаемой семьи...